Сходим ли мы с ума в сети?
Опубликовано: 22.10.2023
Сходим ли мы с ума в сети?
сп. Либеральное обозрение
В 1889 году журнал Spectator опубликовал статью под названием «Интеллектуальное значение электричества», призванную спровоцировать викторианских читателей того времени. Роберт Сесил, премьер-министр, недавно выступил с речью в Институте инженеров-электриков, в которой признал, что «только будущее может сказать, будут ли последствия открытия электричества... добрыми или злыми». в статье его обвиняют в том, что он слишком мягок к электричеству. Его материальные последствия приветствуются – «представьте, что сотни миллионов волов, работающих сегодня в Азии, заменены электрическими батареями!» – но не его интеллектуальные последствия.
Электричество привело к появлению телеграфа, который, в свою очередь, привел к «огромному накоплению того, что называется «новостями», записи каждого события, и особенно каждого преступления». мир «уменьшился до размеров деревни для «интеллектуальных» целей», в котором «катастрофа, устроенная в Нью-Йорке каким-то строительным подрядчиком, за два часа пробуждает чувство сострадания во всем цивилизованном мире». ловкость ума… за это приходится платить. Все люди вынуждены думать обо всем одновременно из-за недостаточной информации и очень мало времени на размышление».
Перенесемся на сто двадцать лет вперед, и мы снова столкнемся с подобной критикой. Возьмем, к примеру, жалобу на Твиттер, поданную в феврале прошлого года писателем из журнала New Yorker Джорджем Паркером и опубликованную, прежде всего, в его блоге: «Читатели не могут находиться в сети, гулять по сети, писать и читать электронные письма, сообщения,твиты и вскоре все то, что последует за Твиттером, не платя за это высокую цену в виде напрасной траты времени, внимания, ограниченной способности понимать то, что читают, и познавать мир вокруг себя».
В мае даже президент США Барак Обама, заядлый поклонник BlackBerry, жаловался на «среду СМИ, работающую 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, которая бомбардирует нас всевозможным контентом и подвергает нас всевозможным аргументам, некоторые из которых не особенно убедительны». об истине», добавив, что «с iPod и iPad... информация становится отвлечением, формой развлечения, а не средством расширения собственного охвата. Конечно, обработка информации всегда имеет свою цену. Вопрос в следующем: не слишком ли высока эта цена?
И тут на сцену выходит Николас Карр, писатель-технолог и любимый противник Кремниевой долины, чья книга «Спады: что Интернет делает с нашими умами» только что была выпущена в США и Великобритании. Это расширенная версия эссе Google делает нас глупее?,напечатанный в журнале Atlantic в 2008 году, вызвавший широкую дискуссию среди определенных групп. Люди, обеспокоенные постоянно растущим контролем Google над нашей культурой, считали, что у Карра есть веские причины нападать на него (хотя в самой статье гигантская поисковая система почти не упоминается). А те, кто обеспокоен постоянно растущим темпом современной жизни, отвлекающими факторами и информационной перегрузкой – все это, как утверждается, ухудшается под влиянием Интернета – нашли нового союзника.
Другие, обеспокоенные опошлением интеллектуальной жизни блогами, твитами и видеороликами на YouTube, также с энтузиазмом восприняли послание Карра. Интернет-журнал Slate уже сравнил «Трущобы» с «Безмолвной весной», книгой Рэйчел Карсон 1962 года, положившей начало экологическому движению.
Что бы вы ни думали о более широких утверждениях Карра об Интернете, многие читатели будут впечатлены его обобщением последних открытий в области нейробиологии. Он цитирует работу нобелевского лауреата Эрика Канделя и других, которая показывает, что человеческий мозг также физически адаптируется к новому опыту — способность, известная как «нейропластичность». Это очень полезно с эволюционной точки зрения, но это также означает, что некоторые функции мозга атрофируются, если их не использовать.
Здесь Карр упоминает часто цитируемое исследование, которое показало, что определенные изменения произошли в структурах мозга лондонских таксистов, когда они начали все чаще использовать помощь навигационных устройств вместо того, чтобы полагаться на собственную память при поиске определенных адресов. Он считает, что нейропластичность является «недостающим звеном» в понимании того, как средства массовой информации «оказали свое влияние на развитие цивилизации и помогли на биологическом уровне направлять историю человеческого сознания».
Это утверждение подтверждается исследованиями, показывающими, как наш мозг обрабатывает информацию. Некоторые из этих выводов вызывают тревогу, хотя и предсказуемы: многозадачность делает нас менее продуктивными; люди, читающие онлайн, пропускают информацию; использование мультимедиа для представления информации может затруднить ее понимание и т. д.
В частности, Карр цитирует работу Гэри Смолла, профессора психиатрии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, который обнаружил, что современное использование средств массовой информации «стимулирует изменения в клетках мозга и нервных передачах, постепенно укрепляя новые нервные пути в нашем мозге и одновременно ослабляя старые». одни». Его эксперименты показали, что даже всего лишь пять часов использования Интернета показали повышенную активность в частях ранее дремлющей префронтальной коры головного мозга — свидетельство, по мнению Карра, того, что Интернет «перепрограммирует мозг».
По мнению Карра, мы попали в ловушку, потому что Интернет запрограммирован таким образом, что «рассеивает наше внимание» и усугубляет вредные последствия определенных типов обработки информации. Он признает, что во время серфинга в Интернете можно «глубоко мыслить», но добавляет, что это «не тот тип мышления, который вознаграждают технологии».
Сеть «превращает нас в лабораторных крыс, постоянно нажимающих на рычаги, чтобы получить крошечные кусочки социальной и интеллектуальной пищи». И это приводит к еще более мрачному видению: «Мы превращаемся из существ, которые культивируют личные знания, в охотников и собирателей в лесу электронных данных».
Карр признает, что Интернет, как и любой другой инструмент, будет определенным образом влиять на своих пользователей. Подобный технологический детерминизм уже давно вышел из моды в академических кругах. Но Карр с удовольствием повторяет идеи, выдвинутые более ранними мыслителями, в первую очередь американским историком и философом Льюисом Мамфордом. Например, Карр утверждает, что и карты, и часы «сделали новый акцент на таких вещах, как измерение и абстракция, на восприятии и определении форм и процессов, лежащих за пределами диапазона вещей, видимых органами чувств», как «методичное тиканье». часы способствовали появлению научного ума и научного человека».
Но насколько похожи часы и Интернет? Первое — это инструмент; второе — скорее новое измерение общественной жизни. Эту же ошибку совершил Зритель 120 лет назад, приравняв телеграф к электричеству, которое его питало. И хотя телеграф действительно, возможно, сократил продолжительность концентрации внимания, то же самое суждение необходимо серьезно пересмотреть, прежде чем оно будет сделано в отношении многих положительных эффектов электричества на общественную жизнь, от электрического освещения в библиотеках до кинотеатров и знаний, которые распространяются по всему миру. глобус.
Интеллектуальные последствия новой технологии следует оценивать с точки зрения того, как она влияет на социальную организацию, а не только с точки зрения того, как она влияет на наш мозг. Аргументы Карра приводят к выводу, что с Интернетом необходимо сделать что-то радикальное, но они замалчивают очевидное возражение, что «поверхностные» люди могут быть платой за более глубокий общественный диалог.
Регулирование любых средств массовой информации должно начинаться с некоторой концепции общественного блага, которая выходит далеко за рамки микроуровней нейробиологии. Например, как средства массовой информации влияют на способность граждан быть услышанными, получать образование, зарабатывать деньги или продвигаться по социальной лестнице? Учитывая глобальный характер Интернета, необходимо также учитывать глобальную справедливость: регуляторные решения, принятые в США и Европе, также повлияют на людей в развивающихся странах. Упустят ли беднейшие люди мира преимущества Интернета, если он сделает их мельче?
К чести Карра, Карр не питает иллюзий, что мы можем вернуться к какому-то более простому племенному прошлому. Но полагаться на нейробиологию тоже не слишком поможет — по крайней мере, без возможности продемонстрировать, почему одни конфигурации нейронов более важны, чем другие. И более того, исследуя поверхностный разговор, происходящий с помощью Интернета, Карр сталкивается с проблемой различения старой «хорошей» литературной культуры книг и журналов, которую он желает сохранить, и новой, «плохой» постлитературная, Твиттер и культура блоггерства. То, что эти две области разделены, далеко не очевидно, особенно если границы Интернета расширятся и включат в себя устройства для чтения, такие как iPad и Kindle.
По словам Карра, «логика» Интернета подсказывает, что со временем эти устройства начнут включать ссылки на свои страницы и в тексты. Но это ни в коем случае не обязательно. Хотя iPad действительно может стать новой машиной для отвлечения внимания, Kindle, похоже, будет продаваться как машина для концентрации.
И тогда остается вопрос политической экономии Интернета, тема, которую, судя по его блогу, Карр понимает хорошо, но в «Отмели» ему не удается проанализировать ее сколько-нибудь глубоко. Пользователи Интернета тратят время, переходя от ссылки к ссылке, но это не неизбежная особенность Интернета. Google и другие компании создают эти «ловушки ссылок», чтобы заставить нас нажимать на них снова и снова, потому что чем больше они знают о том, что нас интересует, тем лучше они смогут настроить свою рекламу и другие услуги.
Но наше похищение не предопределено; это побочный продукт сделки, в которой мы согласились стать объектами агрессивной и навязчивой рекламы в обмен на свободный доступ к товарам Интернета. Но легко представить, как в будущем Google предложит специальную версию своих сервисов, где пользователи будут платить за возможность поиска информации, но не будут получать рекламу. Точно так же мы можем представить специальную версию сайта New York Times, не содержащую ссылок на внешние источники. Фактически, так выглядел сайт газеты десять лет назад — и как ее электронное издание Kindle выглядит сегодня.
Несмотря на все свои знания о пластичности мозга, Карр остается слепым к пластичности самого Интернета. Сегодняшний Интернет с его множеством гиперссылок, микропрограмм, твитов и всплывающих окон — это лишь один из возможных «Интернетов» будущего. Точно так же степень концентрации, которую мы склонны сохранять при чтении «Нью-Йорк Таймс», имеет значение только в том случае, если еще есть кто-то, желающий ее опубликовать. Нападать на Интернет за то, как он разрушает нашу способность концентрироваться, не замечая при этом, как он разрушает экономику издательского бизнеса, — это все равно, что жаловаться на то, что еда, подаваемая на «Титанике», содержала слишком много калорий.
По данным журнала «Проспект»
Полный текст смотрите в Журнал либерального обзора